А именно.

Летом 1995 года Волдеморт, как известно из КО, возрождается, вследствие чего активизируется та его часть, что засела в Гарри. Знает ли об этом Дамблдор? Без сомнения. Мало того, что ему давно и хорошо известно о природе связи Волдеморта и Гарри, - у него и прецеденты были. Шрам у мальчика болит не первый день, и Директор не первый день за этим приглядывает. Стоит, например, Гарри в начале КО сообщить Сириусу, что шрам беспокоит сильнее обычного, как в стане тех, кто взросл и в курсе, идет общий аларм. Ярким показателем степени оного аларма является тот же Сириус, бросивший безутешных блондинок на южном пляже и рванувший в Англию.

Но ведь чем дальше в лес, тем теснее связь Гарри и Волдеморта. Последний все больше и больше пускает Гарри себе в голову и проецирует на него свои эмоции - не особенно чувствуя, что, собственно, происходит. Невольный носитель хоркрукса в свою очередь все больше и больше чувствует эмоции Волдеморта и даже глядит сценки из его жизни, отлично понимая, что и кого чувствует, но по молодости и невинности не может осознать, куда в перспективе ведет связь, существующая между ним и, о ужас, худшим человеком современности.

Дамблдор в отличие от 1/7 личности Волдеморта умен, в отличие от Гарри опытен и нисколько не наивен. Он просто не может не понимать, что дальше будет только хуже, а ситуация начнет развиваться по нарастающей.
Нет, само собою, случай уникальный, готовых рецептов нет, и даже многоумный Директор не в состоянии стопроцентно предсказать, какими темпами пойдет процесс и как с ним лучше работать, чтобы достичь нужного результата. Но, несомненно, умнейший Директор понимает, какого именно результата желательно достичь.

Тут нам следует дать как можно более ясную и недвусмысленную формулировку оного желаемого результата, потому что ответ в книге-то, конечно, есть, но его, как водится, многие в упор не видят - и, естественно, пропускают один из основных ключей к разгадке истории с окклюменцией. Итак. Дамблдору нужно, чтобы Волдеморт не обрел возможности проникать в сознание Гарри. Научить Гарри вообще закрывать свое сознание – оно само по себе хорошо, но основной целью не является. Разорвать связь между мальчиком и Волдемортом – это уж вообще из другой оперы и можно сделать только одним способом (и мы после седьмой книги уже абсолютно точно знаем, каким именно). Дамблдор хочет конкретно сделать так, чтобы Волдеморту вход в голову Гарри был как можно более заказан.

Так, и что же для этого делает Дамблдор? Удивительное рядом: он почти ничего не предпринимает. По сути, Директор очень долго (практически полгода) лишь наблюдает за Гарри. Для этого он использует разнообразных помощников (самый экзотический из них, пожалуй, портрет Финнеаса), а также принимает личное участие – как известно, есть у него под рукой некий любопытный приборчик, показывающий, как сущности соединяются и разделяются. Но все это к активным действиям не отнесешь.

Действия, собственно, начинаются сразу с занятий окклюменцией. То есть когда процесс зашел так далеко, что даже 1/7 мозгов, оставшихся у Волдеморта, осознала присутствие в своих извилинах постороннего элемента и начала строить планы на его счет.

Дополнительно осложняет ситуацию знание Дамблдором того простого факта, что он, Дамблдор, свободно и быстро может выступить катализатором процесса. А потому Директору не следует общаться с Гарри лично. На что, как мы знаем, Гарри страшно обижен и в знак своей обиды лишает Директора рассказов о своих видениях (в скобках заметим, что нутряные вопли Гарри "он меня не лююююбит, он на меня не смоооотрит!" вызывают немедленную боль в шраме, то бишь живой отклик у Реддла, явно переживающего до сих пор из-за своей обделенности любовью и нежными взглядами Альбуса). Но это, в общем, беда, а не горе, ибо Гарри кое-кому все-таки кое-что порой рассказывает, а значит, эта информация имеет возможность добраться до Директора. Тем не менее, складывается стойкое впечатление, что Директор медлит слишком долго и в итоге вполне закономерно оказывается в цейтноте.

Воля ваша, а иначе как цейтнотом мы это назвать не можем. Вдруг обнаруживается, что связь - ой! - зашла чересчур далеко и надо что-то интенсивно предпринимать. Занятия окклюменцией возникают совершенно вдруг и происходят в явной спешке, даже некотором сумбуре. А также сильном раздражении со стороны не только Снейпа, который эти занятия проводить должен (зельеделец прямым текстом объясняет, что Директор на него надавил, заставил и вообще воспользовался служебным положением, делегировав чрезвычайно неприятную обязанность кроткому послушному несчастному сотруднику), но и, например, Сириуса (об этом свидетельствует знаменитая сцена на кухне, где мужики явно готовы друг друга убить еще до появления Гарри, и нам четко показывают почему - а между ними еще до Гарри письмецо на столе от Директора лежит). При этом все раздраженные и разгневанные отчего-то все-таки согласны (не без тыкания палочками друг в друга), что нет ничего важнее, чем овладеть окклюменцией, а потому, Гарри, хватай мешки, вокзал отходит, беги к Снейпу, занимайся как можно усерднее - и далее подобное по тексту. Гм.

Второе и явное гм - в том, что стиль уроков окклюменции, скажем так, откровенно жестковат. Снейп давит со всей силы, Гарри волнуется, от волнения у него, естественно, ничего не получается, ему явно и быстро становится хуже, то бишь уроки связь лишь активизируют.

Так что неизбежно возникает вопрос - почему все так странно происходит? В чем смысл вот такой загадочно неопрятной организации мероприятия? И, главное – добился ли Дамблдор того, что ему было нужно, или, напротив, прокололся и потерпел неудачу?

Оставим на минуточку в стороне вопрос: как получилось, что Дамблдор упустил подходящий момент и не начал обучать Гарри той же окклюменции, но с чувством, толком, расстановкой, и сосредоточимся на его действиях в заданных условиях. В свете возникшей цейтнотной ситуации какие перспективы может видеть Дамблдор? По логике, Гарри должен очень быстро в экстренном порядке научиться окклюменции и суметь закрыться от Волдеморта, иначе тамошняя 1/7 моска сможет прорываться в сознание Поттера сколько ей, 1/7 моска, захочется. Темпы, которыми связь развивалась, и тот уровень, которого она достигла, интенсивно глаголят нам, что оставлять все как есть - поздно, в этом случае овладение сознанием Гарри (подчинение? прочтение? в общем, как ни кинь, ничего доброго) со стороны хищных Реддловых остатков неминуемо.

Дамблдор выбирает форсированный способ занятий, надеясь, что, когда в голову Гарри будет пытаться влезть сильно и лично неприятный мальчику профессор С.Снейп, это как минимум вызовет у обучаемого сильную дополнительную реакцию отторжения. Вполне разумно, особенно если вспомнить, что Гарри особенно хорошо и быстро учится в экстремальных ситуациях.

Однако этот способ имеет и существенный недостаток, о котором Дамблдор не может не быть в курсе: в ходе занятий защита Гарри, пока он не научится закрываться, становится все более слабой. Нам раз за разом говорят об этом и Гарри, и его друзья, и этого нельзя не услышать. Более того, когда Гарри в финальном разговоре вполне обоснованно обвиняет Снейпа, что от уроков окклюменции становилось только хуже, Дамблдор никак не реагирует на эти обвинения. Итак, он об этом знает - и, думается нам, знал с самого начала. Особо продвинутые граждане могут из этого сделать вывод, что целью окклюменции вообще было не закрыть, а открыть сознание Гарри. Не будем скромничать и утверждать, что мы сами не проработали очень тщательно этот вариант. Но поскольку мы имеем хорошую привычку учитывать все факты, а не только те, что соответствуют нашим теориям, то, в отличие от продвинутых, не смогли проигнорировать, например, весьма разумное замечание Гермионы: «Может быть, это что-то вроде болезни. Как лихорадка. Сначала должно стать хуже, чтобы потом отпустило». Не смогли мы также не заметить, что такие осведомленные и любящие Гарри взрослые, как Сириус и Люпин, просто-таки жаждут, чтобы мальчик продолжал занятия окклюменцией, невзирая на все привходящие факторы.

Итак, мы полагаем, что, как это часто бывает в жизни и у Роулинг, правы все понемногу. И Гарри с Роном, которые удивляются, что связь усиливается, а не ослабевает, и Гермиона, которая полагает, что это временное явление, после которого должен наступить прорыв.

Способ, несомненно, рискованный. Не слишком ли? Попробуем посчитать. Целью Дамблдора является как можно быстрее закрыть сознание Гарри от Волдеморта - любым возможным способом. Окклюменция, безусловно, таким способом является - если Гарри сумеет ее освоить, причем в очень сжатые сроки. А если не сумеет? Тогда произойдет то, что в итоге и произошло: Волдеморт сумеет прорваться в сознание Гарри и попытается им овладеть. И останется только надеяться, что увиденное напугает могучего Темного Лорда до такой степени, что он закроет связь со своей стороны. Тут уж все зависит от того, сколько любви сумел вложить в Гарри и воспитать в Гарри Дамблдор за истекшие годы.

Мы бы даже сказали так: если попытки Снейпа научить Гарри окклюменции провалятся, будет даже лучше, если защита Гарри окажется ослабленной – тем быстрее Волдеморту удастся совершить свою попытку, и проблема решится в какую-нибудь сторону. Здесь следует вспомнить и учесть еще тот факт, что, пока Волдеморт не напугается и не убежит из мозга Гарри далеко и надолго, Дамблдор не сможет передать мальчику грустную и страшную информацию о Реддле и его хоркруксах, без которой двигаться дальше, к освобождению Гарри от прививки, никак невозможно.

Итак, даже ослабление защиты Гарри до некоторой степени предусмотрено и уж во всяком случае способно принести определенную пользу.

Нельзя сказать, что Дамблдору очень нравится этот вариант и что он не переживает больше всех от того, как рискует - мы более чем ясно видим его испуг (sic! а ведь для Дамблдора демонстрация испуга есть вещь уникальная) в министерстве, когда Волдеморт все-таки влезет Гарри в мозг. Директор, мягко говоря, не жаждет подобного экстремального решения проблемы - это дополнительный довод в пользу того, что целью уроков было все-таки научить Гарри закрываться. Но не вышло - значит, не вышло. Впрочем, то, как вышло, тоже неплохо. В принципе, как мы знаем, у Дамблдора есть серьезные основания полагать, что Гарри справится и Волдеморта из головы выкинет. Шансы на то, что тупой Реддл будет побежден не ментальными играми, а силой, ему неизвестной (надеемся, не надо объяснять, какой?), очень велики - столько Директор вложил в мальчика хорошего.

А теперь о забавном, оно же трагическое. Дамблдор не был бы Дамблдором, если б не пытался параллельно решить еще несколько задач, выжимая из сложившейся ситуации все, что возможно. Во-первых, занятия учат Гарри не только окклюменции. Он вообще учится ориентироваться в ментальных играх, что ему, несомненно, поможет в дальнейшем, когда он будет использовать свою связь с Волдемортом, чтобы быть в курсе его планов и действий. А во-вторых, конечно, Дамблдор видит в этих уроках возможность хоть немного сдвинуть с мертвой точки отношения Гарри со Снейпом.

История того, как Дамблдор пытается помирить Поттера-мл. и Снейпа - это как раз та часть окклюменции, что являет собою чистейшую БИ. По идее, примирение между двумя очень похожими друг на друга людьми, этой схожести не осознающими и имеющими массу взаимных претензий ("урод!"-"сам урод!"), следует осуществить путем косвенного либо прямого узнавания ими друг о друге интимных подробностей биографии. Снейп вечно голосит, что Гарри - зазнаистая скотина. Вот пусть узнает, каким сладким было там детство. А Гарри постоянно, громко и яростно думает, что Снейп человек с другой планеты, который по жестокости и язвительности своей несправедливо третирует подростка с первой встречи. Вот пусть выяснит тамошнее прошлое - в том числе как его, Гарри, собственный обожаемый папа работал Дадли Дурслем.

Однако как технически объяснить этим упертым дурачкам что-то друг про друга? Поскольку устроить группу психологической разгрузки с еженедельным изложением страшных историй из детства не светит, надо просто дать им заглянуть друг другу в моск. Уроки окклюменции здесь как нельзя кстати.

По замыслу Директора, мальчикам предстоит пообщаться практически на равных (совершенно как взрослым людям, к тому же соратникам по борьбе со злом), попутно увидев весьма неприятные личные воспоминания друг друга. Но мало того, на сцене возникает думоотвод – девайс, с которым Гарри превосходно умеет обращаться. Причем Дамблдор об этом отлично знает. В то время как Снейп - явно нет.

Тут у авторов начинают чесаться руки сбацать небольшой набросок тушью по оборотной стороне пергамента - как именно Дамблдор уламывал Снейпа все ж таки пустить высокомерного чувака Поттера себе в голову. Смущает нас лишь то обстоятельство, что разговор, как обычно, выглядит по принципу "всю БИ на ковре два клоуна - Альбус и Северус". У подсознания той части фэндома, что совсем слаба на сознание психологию, может возникнуть нехорошее убеждение, что драматическая сторона в данной клоунаде вовсе отсутствует. Но что же делать, если столкновение таких характеров, как у Снейпа и Дамблдора, всегда имеет гомерически смешную сторону, и Дж.К.Роулинг даже соизволила ее продемонстрировать в каноне, в весьма драматической, чтобы не сказать трагической, сцене обсуждения убийства одним клоуном другого? Конечно, Альбус с Северусом не упустили возможность показать себя во всей красе и в теме "Гарри, Окклюменция и думоотвод". Примерно так:

"Снейп: Даааа?!!! И я теперь должен дать возможность этому идиоту Поттеру-мл. узнать, как его тупой папа Поттер-ст. невыносимо унижал мои мужские достоинства вместе с их, достоинств, упаковкой????!!! Нет, спасибо! Всему на свете границы есть!!!
Дамблдор: Северус, ну что вы, право. Возьмите еще тортика. А еще возьмите мой думоотвод. Сольете в него неприятные воспоминания, и ваша голова будет от них совершенно свободна, и Гарри в ней никаких подробностей про ваши достоинства не увидит...
Снейп *задумчиво жует тортик* В думоотвод... да, это мысль. *агрессивно* Но я буду держать его под рукой, чтобы никто-никто!..
Дамблдор *примирительно* Как скажете, Северус. Я на все согласен."

Изящный план Дамблдора по примирению разновозрастных мальчиков, несомненно, сработал бы, поведи хоть один из участников уроков окклюменции себя как взрослый человек. Только Снейп начал что-то понимать и относиться к Гарри с некоторым уважением и даже доверием (а как еще иначе назвать момент, когда дите как взрослого соратника оставляют одного в Снейповом святая святых, он же кабинет?), как подросток это все похерил, засунув длинный нос в. (Как прелестно в ПП комментирует ситуацию в ОФ и свое к ней отношение Дамблдор - "а теперь, Гарри, ты отправишься в думоотвод - что для тебя, в общем, обычно, - но, что вовсе необычно, - с разрешения хозяина мыслей".) Взрослый человек уж либо проявил бы сдержанность и не полез в чужую тайну, либо ему хватило бы ума и осторожности вовремя оттуда смотаться, пощадив чужие чувства.

С другой стороны, совершенно не по-взрослому ведет себя и Снейп. Да, да, конечно, все понятно, бывают раны, которые не способно залечить даже время... но если взрослый человек не в состоянии сдержаться и впадает в неадекват, когда в его личные письма залез пятнадцатилетний балбес, то потом-то взрослый человек может взять себя в руки и вызвать балбеса на ковер? Как следует обложить, объяснить, что на него смотрели как на соратника, а он, - и прочие взрослые методы устыжения, воспитания и пробуждения совести. Кстати, дай Снейп Гарри хоть малейшую возможность извиниться, думается нам, подросток бы немедленно ею воспользовался. Ибо виноват - и в общем это понимает. Взрослый человек, каким уже вполне мог бы быть Снейп, должен дотумкать, что Гарри на самом деле мальчик, и сделать шаг первым, как бы ни было больно и унизительно. (Между прочим, сделай Снейп первый шаг, возьми он ситуацию в свои руки, - и сразу бы ему было куда менее больно и унизительно.)

Какой простой и верный способ наладить отношения упущен. Пусть даже отношения и не были бы урегулированы окончательно, взрослая выволочка на тему "я в тебе разочарован, ты обманул мое доверие, и вообще, подумай немного головным концом, как неприлично копаться в чужих воспоминаних" дала бы Гарри возможность повиниться, открыто признав свою неправоту. После такого все неминуемо стало бы налаживаться. А уж сообщи Гарри Снейпу, что ему неприятно было видеть своего отца в таком виде - это был бы настоящий прорыв.

Если Снейп и виноват в смерти Сириуса каким-то боком, то именно здесь. Сделай зельеделец первый шаг, Гарри бы к нему побежал вовремя, и не было бы того, что было.

Поведение Снейпа тем более невзросло, что стопроцентно имел быть разговор на эту тему со старым верным недругом Ремусом Люпином. Мы полагаем, что многое сказали они друг другу. Недаром Люпин в ПП так упорно твердит, что Снейпу Надо Верить! И недаром в конце ОФ Снейп признает существование Гарри и обращается к нему как раньше, словно бы ничего не случилось. Для него это весьма много.

Не менее показательно, что в тексте Роулинг отсутствует даже малейший намек на выяснение отношений между Снейпом и Дамблдором. Мы уверены, это потому, что такого выяснения не было и не могло быть. Да, Снейп, конечно, будет подозревать, что Дамблдор подсунул ему думоотвод специально с далеко идущими целями. Станет он предъявлять это Директору? Ой, вряд ли. Убить под горячую руку Дамблдора без объяснений - это могло бы быть. Но, как мы знаем, не случилось. Далее немного пришедший в себя и решивший оставить в живых сволочь-начальника Снейп станет молчать о ситуации как русский партизан. Ибо что он, бедолага, будет делать, скажи Дамблдор в ответ на Страшный Вопрос - "да"? Северус слишком любит Директора, чтобы рискнуть разрывом отношений.

Заметим в скобках: мы полагаем, что отсутствию выяснения отношений между Снейпом и Дамблдором сильно способствовал Ремус Люпин, который наверняка полез объясняться, принял на себя удар, узнал подробности и долго с деликатным терпением объяснял Снейпу, как сожалеет о происшедшем Гарри, как неразумно со стороны Мародеров было так себя вести - и, конечно, как немыслимо неэтично было бы со стороны Альбуса сознательно организовать подобную подлянку, как думоотвод. Но даже если не примешивать к отношениям двух клоунов Люпина, они, эти отношения, такие, как всегда - очень смешны и очень трагичны одновременно.

Итак, помирить Снейпа и Гарри Дамблдору удается лишь очень, очень частично. Да, Снейп, к сожалению, повел себя не по-взрослому. Да, Гарри тоже сильно неправ – мало того, что полез в личное пространство Снейпа, увлекся и был застукан, так еще и не нашел в себе сил хотя бы извиниться. Так что примирения не вышло. Но – и это опять же сыграет в финале – между Гарри и Снейпом тем не менее возникли некоторые зачатки взаимопонимания. Как бы ни была сильна взаимная жестокая обида, Снейп уже не сможет забыть, как тяжело пришлось Гарри в семье Дурслей, а Гарри не забудет, что детство нелюбимого преподавателя было не лучше его собственного (ну и, между прочим, надо когда-то преодолевать идеалистическое восприятие ребенком родителей).

А теперь на прощание вернемся к вопросу, почему Дамблдор тянул с окклюменцией до самого последнего момента. В свое время мы довольно долго не могли найти него ответ, с упорством, достойным лучшего применения, полагая, что это было сделано специально с какими-то непонятными БИ-целями. Но потом вдруг поняли то, что давно надо было понять. А именно - что ответ надо искать в совершенно другой области.

«Я ошибся», - раз за разом повторяет Дамблдор в своем финальном разговоре с Гарри. И подробно объясняет, в чем именно он видит свою главную ошибку: «Ты был слишком дорог мне. Твое счастье было для меня важнее, чем твое знание правды, твое душевное спокойствие – дороже моего плана, а твоя жизнь – ценнее тех жизней, которыми, возможно, пришлось бы расплатиться за провал этого плана». Он говорит как бы о пророчестве, но на самом деле эти слова точно так же относятся и к окклюменции, уж очень эти две темы взаимосвязаны, и, начав разговор об одном, Дамблдор неминуемо был бы вынужден рассказать и о другом.

Дамблдор - всего лишь человек, и к тому же любящий и добрый. Он попросту не смог себя заставить поговорить с Гарри, потому что рассказывать пришлось бы очень много, включая инфу о том, что Гарри предстоит либо уничтожить Волдеморта, либо погибнуть. Даже после истории с нападением змеи на Артура, когда, казалось бы, необходимость что-то делать очевидна, Гарри сам не может понять, в чем дело, и требует объяснений от Снейпа. А вздумай Дамблдор заняться с Гарри окклюменцией на год раньше (а сам он мог это делать только до возрождения Волдеморта), то неудобных вопросов было бы куда больше. И ответы на них неминуемо бы означали для Гарри конец детства.

Лишний год детства - это на самом деле очень и очень немало. Директор просто не сумел заставить себя раньше времени взвалить на плечи Гарри тяжелую взрослую ношу. Думается нам, он осуждает себя за это даже слишком строго. У Роулинг, как в жизни, есть определенные нравственные законы, и даже ошибки, если они совершены из любви, в итоге оборачиваются хорошим. В данном случае у Гарри на подкорке четко отложилось, что Дамблдор его любит и о нем заботится. Во многом именно это ему помогло в финале ДС не завопить "чума на оба ваши дома!", а правильно оценить и последние воспоминания Снейпа, и цели Дамблдора, и его БИ.

© anna_y и cathereine
Взято отсюда