Пролог
Интересно, каково это знать, что все, что ты видел, все, что тебе так полюбилось, все, что делал – оказалось лишь сном? Счастливым, красивым, романтичным. Но сном. И каково после этого забытья очнуться в этом ужасном, жестоком и унизительном мире? И понимать, что та жизнь, которую ты видел – чистой воды фарс. Лично я – даже не представляю. Точнее, не представляла. До этого дня.
А чтобы вы бы чувствовали? Скептики, конечно же, хмыкнули бы и постарались забыть. Пессимисты буркнули бы «Такого не бывает». Оптимисты надеялись бы на то, что этот сон когда-нибудь сбудется. И лишь мечтатели, такие как я, попытались бы вернуться туда. Вернуться в то место, которого не существует.

Глава 1. Начало конца
Мне снился удивительный сон. Настолько реальный и красочный, что я поверила, будто все взаправду. Мне снился лес. Огромный густой смешанный лес. Солнце едва выглядывало из-за светло-серых туч, но на гладкой и ровной поляне, где я стояла, было очень светло и ярко, будто Светило направило все свои лучи в это место. Я помню, как долго шла к поляне по едва видной тропинке. Что-то странное, то, что я никогда не ощущала раньше, тянуло меня именно сюда. Я выключила разум и позволила, чтобы меня вела интуиция. Или предчувствие?
Сколько времени я блуждала? Возможно час или два. А может, для меня так растянулись пять минут. И все-таки, то теряя, то находя тропку, то продираясь прямо через кусты, я вышла на полянку. Здесь мой «тягач» покинул меня, я поняла, что это и есть то самое место. Посредине рос огромный дуб, будто волшебное дерево жизни. Я сделала несколько шагов и протянула руку, чтобы дотронуться до его потрескавшейся коры. Но так и не прикоснулась. Кто это? Моя рука застыла протянутой к дереву, а сама я нервно оглянулась, улавливая в кустах чей-то темный силуэт. Мой включившийся разум кричал мне: «Беги, глупая! Спасай свою жизнь!», но я не могла пошевелиться. Сердце бешено колотилось в груди. Я так и не поняла, что страшного произошло. Боковым зрением я увидела чью-то фигуру за большим кустом сирени и почувствовала приятный запах цитрусовых и яблок. Так почему же от этого мое тело покрылось гусиной кожей? Внезапно мое сердце остановилось. Оно больше не билось так сильно. Сладкий запах усиливался. Я попыталась успокоиться и рассмотреть его. Высокий юноша медленно вышел на поляну. Как только я увидела его лицо, мое сердце подпрыгнуло. О господи, что это было за лицо! Божественное. Просто неземное. Шелковые черные волосы, бледная кожа, будто молоко, легкий румянец, тонкие черты лица... ООО... Еще секунда – и я упаду в обморок. Он грациозно и медленно приближался ко мне. Разум все еще продолжал неистово кричать, но я предпочитала его не слышать. Все, что занимало меня сейчас – это незнакомец. Я пыталась разглядеть его как можно тщательнее, запомнить в нем все, что только можно запомнить. Мой взгляд скользнул по его странной одежде – черные штаны, заправленные в высокие сапоги, белая рубашка, поверх которой была надета темно-синяя жилетка, длинный черный фрак и шелковый платок, повязанный вокруг прекрасной шеи. Я даже не удивилась этому. Мне показалось само собой разумеющимся, что на нем была одежда двухвековой давности. Молодой статный граф пришел ко мне из прошлого...
Теперь нас разделял всего один шаг. Сладкий запах настолько усилился, что я опьянела от него, но мне хотелось вдыхать его до тех пор, пока не захлебнусь. Только сейчас до меня дошло, что я все еще стою с вытянутой рукой. Я опустила ее и покраснела. Незнакомец усмехнулся и прислонился головой к дереву.
Он молчал, я тоже. Мне было достаточно просто любоваться на него. Я ладонью дотронулась до дерева и почувствовала необычное тепло, тепло живого существа. Мне страшно захотелось обнять могучий дуб, я обвила его двумя руками и прижалась плотнее. Юноша внимательно посмотрел на меня. Его зеленые глаза улыбались. Я не выдержала взгляда и отвела глаза. Я слышала, как бьется его сердце. Тихо и равномерно. Я была уверена, что он слышит мое. Оно билось сильно-сильно, причиняя боль. Я все еще чувствовала его взгляд на себе. Он смотрел на мое лицо, и оно залилось румянцем. Я боялась заговорить. Я думала, что мой голос будет дрожать. Я не знала, что можно сказать в такой ситуации. И тем более ему, безусловно, самому красивому парню в мире. Я услышала его тяжелый вздох, и думала, что за ним последует звук шагов, но нет. Он все еще оставался рядом, смотря на глупышку, обнимающую дерево. Я хмыкнула носом. Только сейчас я поняла, насколько замерзла. Дуб согревал меня, но не так сильно.
-Спасибо, что пришла, - наконец заговорил он.
Его голос был настолько мягок и нежен, будто солнечные лучи. Я почувствовала, что эта короткая фраза согрела меня изнутри, моя душа взлетела, а сердце успокоилось. Я подняла глаза и посмотрела на него.
-И спасибо, что осталась.
Он благодарил меня? Будто сам не понимал, что я осталась не из-за того, чтобы утешить его, а потому, что хотела вдоволь насмотреться на него. И он, словно прочитав мои мысли, усмехнулся. От этой усмешки, все во мне перевернулось. Парень резко отвернулся от меня и зашагал прочь. Я дернулась за ним, но вдруг остановилась. Он не собирался уходить. Он подошел к кусту сирени и сломал самую пышную ветку. Через мгновенье он снова стоял возле меня. Он подошел ко мне так близко, что я утонула в его цитрусовом аромате. Он протянул веточку мне и прошептал:
-Спасибо, Хелена.
Я совсем не удивилась, что он знал мое имя, протянув руку, чтобы взять веточку, я уже прикоснулась к ней, как...
Очнулась в своей кровати, а в носу все еще стоял тот сладкий запах счастья...
Первое что я увидела - это моя мама, Джейн Форд, которая склонилась надо мною. Ее, обычно умиротворенное лицо пылало, волосы были растрепанны, а большие темные глаза полны беспокойства. Осознав, что сон кончился, я заплакала. Мне так хотелось остаться в том лесу, с тем парнем, принять его скромный подарок, заговорить с ним... Я плакала и оттого, что это был всего лишь сон. Всего лишь один прекрасный сон, которому не суждено было повториться.
-Доченька, дорогая, все в порядке? Тебе больно? – мама обняла меня и начала успокаивать.
Больно ли мне? Больно. Я не знаю от чего, но больно. Невыносимо. Странно. Я плакала оттого, что было лишь моей фантазией. Осознав это, я заплакала еще сильнее. Джейн обняла меня крепче.
-Ну что ты дорогая, успокойся, - шептала она мне, - все хорошо. Это всего лишь сон, всего лишь сон.
«Всего лишь сон»... Эти слова крутились у меня в голове, пытаясь заглушить ту странную боль. Я не могла понять, как все случившееся могло быть только иллюзией? Это не было похоже не на один из моих прежних снов. Обычно, они расплывчатые, нечеткие, бесцветные, бессмысленные картинки. Но этот «сон», был реальный, трехмерный. Я ощущала ЕГО присутствие, ЕГО запах, я видела ЕГО, я слышала ЕГО... Я чувствовала кору дерева и легкий ветерок. Я чувствовала боль моего неистово бьющегося сердца. Нет, это был не сон. Но что же тогда?
Я очнулась от размышлений и поняла, что успокоилась. От слез глаза и голова разболелись. Я оглядела комнату – с прикроватного столика были сметены все вещи на пол, кроватная рама пеекошена, постель перевернута, а простыни порваны.
-Что произошло? - тихо спросила я у Джейн.
-Тебе ночью стало плохо, ты билась как в лихорадке... – так же тихо ответила она. – Я пыталась тебе помочь, разбудить тебя, но ты не реагировала... Ты что-то шептала во сне... В конце концов, мне удалось тебя разбудить нашатырем...
Так вот оно что. Все это был чистой воды обман! Запах нашатыря во сне казался мне сладким запахом апельсинов. Прекрасный дуб был всего лишь кроватной рамой. А парень... Это только моя фантазия. Но я все еще не могла в это поверить до конца.
-Сколько времени? – спросила я у Джейн.
-Полшестого.
С трудом встав, я направилась в ванную. Меня шатало и трясло, но я, отказавшись от помощи Джейн, дошла сама. В нашей маленькой ванной совершенно не было места, поэтому я все время натыкалась то на стиральную машину, то на вешалку для полотенец, то на пластмассовую шторку душевой кабины. Дотащившись до раковины, я посмотрела на себя в зеркало, что висело над ней – мое, и так некрасивое и бледное лицо стало еще ужаснее и бледнее, под глазами залегли огромные черные тени, волосы растрепались и перепутались, а от плача опухли и покраснели брови и нос. Я закрыла лицо руками и издала низкий стон. Я ужасна, и я это прекрасно понимала.
Я стояла в душе под прохладной водой целый час. Я замерзла, но таким образом надеялась привести себя в порядок и избавится от усталости. Я думала. Я пыталась понять, почему же я так отреагировала? Почему я зарыдала так, как не рыдала никогда? Почему мне было больно так, как не было никогда, даже когда отец бросил нас с мамой одних. И не понимала, что же вообще произошло... А я ведь не узнала ЕГО имени. Не заговорила с ним. Знай я, что это сон и что я проснусь, я бы не стала терять время! Хотя, может это даже и к лучшему, что я не заговорила с ним. Иначе, я бы поняла, насколько он замечателен и, проснувшись, мне было бы еще бональнее. Окончательно замерзнув, я выключила душ, оделась и вышла из ванной.
Моя школа находится недалеко от моего дома, всего в 5 минутах ходьбы. Это большое, белое обшарпанное здание, издалека больше похожее на место для душевнобольных. В прочем, так оно и было на самом деле. Невменяемые, по моему мнению, ученики каждый божий день устраивали драки и потасовки. Поэтому, я и не люблю своих одноклассников – слишком уж они вредные и шумные. Я медленно шла по дороге с плеером с тяжелой сумкой. Мама сегодня не хотела отпускать меня в школу, поэтому пришлось придумать три «смертельно важные и решающие контрольные» и взять пару дополнительных учебников. Я не помню, как дошла до школы. Я очнулась только в школьном холле, когда звонкий и знакомый голос окликнул меня.
-Хелена! – ко мне, пробираясь через толпу бежала моя лучшая подруга Натали. Высокая сильная девушка с короткой стрижкой подошла ко мне и улыбнулась, - Привет, подруга. Английский сделала? Дай скатать...
Все-таки, какая же Натали замечательная! Она совершенно не расстроилась, когда поняла, что я не слушаю ее болтовню, и она решила оставить свои новости до тех пор, когда я стану такой, как прежде и смогу в полную силу порадоваться за нее, а не просто кивать головой. Мы так и шли молча. До первого урока, математики, оставалось полчаса – я пришла в школу очень рано, я просто не могла оставаться в доме. Мне гораздо легче было стоять тут, рядом с лучшей подругой, и слушать ее жалобы на вредную математичку. Вскоре подошли еще две наших с Натали подруги, Меган и Синтия, шатенки невысокого роста и спортивного склада. Натали начала рассказывать им о том, какая же по ее мнению математичка, а я иногда вступала в их разговор фразами «Это да» или «Да ладно тебе», но особо не слушала.
Как я не пыталась прогнать из головы навязчивый образ незнакомца, ничего не выходило. Его лицо было такое красивое, такое идеальное... Как такое можно забыть? Я поймала себя на мысли, что сужу о человеке (или не человеке?) только по внешнему облику. А вдруг он безжалостный тиран или садист? Но я почему-то была уверена, что он не такой. Я знала, что он милый и добрый, романтичный и скромный. Я просто это знала.
Неожиданно прозвенел звонок. Неожиданно только для меня, потому что я совершенно потеряла счет времени, погрузившись в свои раздумья. Натали, Мег и Синтия весело шли вначале толпы старшеклассников, заходящих в класс, а я – в конце. Народ никак не мог влезть в класс, поэтому я несколько минут ждала в сторонке, пока рассосется «пробка». Меган и Синтия расположились на первой парте, за ними села Натали. Она ожидала, что я как обычно сяду с ней, но я прошла мимо. Не смотря на ее удивленное лицо, я выбрала себе самую заднюю парту у стены. Сюда редко кто садился, она была лишней, и это место идеально мне подходило. Впереди сидели две тихие девочки, они ко мне поворачиваться не будут, и это очень хорошо. Я даже не достала учебник и тетрадку, только маленький блокнотик. Я очень хорошо умела «уходить в себя», будто погружалась в воду – все звуки становились едва слышным фоном, а люди и предметы становились пустым местом. Я воспользовалась этим и сейчас. Я открыла блокнотик на чистой странице и записала посередине «Его могут звать...».
Так странно, обычно уроки математики, как и впрочем, все уроки, связанные с логикой и числами, тянулись для меня очень долго. А в этот раз – нет. Мне показалось, что прошло всего лишь несколько минут. Результат урока – ни одной записи в учебной тетрадке, зато множество исписанных листочков блокнотика.
Весь урок я думала только об одном – как могли бы звать того незнакомца? Я перебрала несколько десятков имен: Джон, Джек, Уилл, Терри, Гарольд, Гарри, Генри, Майкл, Том, Джейкоб... Все имена были недостойны его, я считала, у него должно было быть какое-нибудь уникальное, и красивое имя, что-то типа Роберта или Даниэля...
Я еще даже не успела убрать блокнотик и ручку в сумку, как рядом со мной появилась Натали. Она, посмотрев на меня грозным взглядом, спросила:
- Ну и как это понимать? – она указала рукой на парту, где я сидела.
- Просто захотелось посидеть одной.
- А чем тебя моя компания не устраивает?
-Просто захотелось посидеть одной, – повторила я. – Не злись.
Натали посмотрела на меня тем же грозным взглядом, но затем улыбнулась, схватила меня под руку и потащила в другой кабинет.
К великой моей неожиданности, остальные уроки длились невыносимо долго. Наверное, это из-за того, что Натали не дала мне сесть одной, а при ней я не могла уйти в себя и достать блокнотик. Но и просто сидеть на уроке я тоже не могла. Я достала листочек и начал пытаться изобразить ЕГО. Как я не старалась, но все равно ничего не выходило.
-Симпатичный мальчик, – прошептала Натали, посмотрев на мой листочек.
-Ты так считаешь?
Я попыталась посмотреть на свой рисунок со стороны – немного вытянутое лицо, длинные волосы, аккуратный нос, чуть узкие губы... Если бы Натали видела его вживую, то парень с рисунка не казался бы ей симпатичным. Он был чудовищем по сравнению с оригиналом...
Я сложила портрет пополам и вложила в учебник.
В столовой было как обычно шумно. Мы с девочками сели за свободный центральный столик, также к нам присоединилась Шарлотта – тихая, спокойная девушка, тоже моя одноклассница, но я с ней мало общалась. Девчонки что-то обсуждали и поедали свой завтрак, а я молчала, крутя в руках маленький кекс.
- Кто-нибудь хочет? – я вытянула руку с кексом и разжала пальцы.
-Спрашиваешь еще, - Натали взяла кексик и надкусила. – Что-то ты сегодня какая-то грустная, Хеллз. Случилось что?
-Нет, все в порядке, - как можно бодрее ответила я, - просто спать хочется.
-Ну, ты и соня... – она улыбнулась, откусив от кекса еще раз и продолжив говорить с набитым ртом, - уже полдвенадцатого, а ты спать хочешь.
-Привет, дамы, - раздался позади меня голос. – Приятного аппетита.
-Спасибо, - хором ответили подруги, хотя ела только Натали. Я обернулась.
Передо мной стояла группа из трех парней. Джонни, самый рослый и здоровый, был заметнее всех из компании. Помимо двухметрового роста, у него были морковно-оранжевые длинные волосы, а лицо было напрочь усыпано веснушками, что издалека казалось, будто лицо у него – апельсин с глазами. Питер (тот самый, что поприветствовал нас), был, несомненно, самым красивым мальчиком в школе. Загорелый и накаченный, с лицом в форме сердечка и короткими черными кудрями. Красавец, спортсмен, да еще и не дурно играет на гитаре, но отнюдь не хороший ученик. Чтобы помочь ему с математикой или английским, каждая девушка отдала бы все. Но он менял их как перчатки, и за ним сохранился статус сердцееда. Третьим в компании был Льюис – лучший друг Питера. Маленький, чувствительный и очень хрупкий, он нуждался в постоянной «охране». Этим и занимался Питер, за что получал правильно сделанную домашнюю работу и подсказки на контрольных.
- Ну что, девушки, уже решили с кем пойдете на Зимний бал? – небрежно спросил Джонни, поглядывая на меня, Мегги и Синтию.
Зимний бал – это ежегодный праздник в нашей школе. Двадцать девятого декабря, мы собираемся в актовом зале, где наша директриса, миссис Хамфри, произносит трогательную речь о том, как важно быть вместе, правда, от которой плачет лишь она одна. Затем, начинается дискотека. Правда, если это можно так назвать. Играет музыка, причем, всегда одна и та же, под которую еще в детстве танцевала миссис Хамфри. Самые смелые иногда выходят потанцевать только на медленные танцы, все остальные же сидят на стульях, по периметру зала. Я же всегда пропускала этот бал. Мне казалось глупым, просто так сидеть на стульчике и смотреть на пустой танцпол. В общем, я не любила танцы.
- Ну, до него же еще есть целый месяц, - заметила Шарлотта.
Парни с интересом разглядывали Шарлотту. Казалось, они заметили ее только сейчас, хотя она училась с нами уже пять лет.
- Да есть, но нужно заранее подстраховаться. А то всех симпатичных расхватают, - Питер выразительно посмотрел на Натали, и она покраснела.
Кажется, я уже знаю, с кем она пойдет.
- Я не пойду, - сказала я довольно тихо, но меня все-таки расслышали.
- А чего так, Хеллзи? – приторно сладко поинтересовался Джонни, смотря на меня сверху вниз. - Или у нашего ангела Люцифера другие дела?
Я хмыкнула. Терпеть не могла, когда он называл меня «Хеллзи», да еще таким тоном.
-Да, знаешь ли, дела. Лечу с гарпиями и ведьмами на шабаш.
Парни ухмыльнулись, а девочки просто хихикнули. Джонни пришлось очень сильно наклонится, чтобы его лицо оказалось рядом с моим.
- А ты все-таки подумай... Хеллзи, - он выпрямился и ухмыльнулся. – Пока, дамы. – И вся компания удалилась.
Я обернулась к подругам. На лицах Натали, Синтии и Мегги было запечатлено удивление, а Шарлотта даже не подняла глаз.
- Тебя только что пригласил сам Джонни Харрисон! – в шоке пролепетала Меган.
-Да? И что?
-Как что! Он самый крутой парень в школе! Его все боятся! – воскликнула Синтия. – Если ты не пойдешь, это будет глупо.
-Значит, я глупая, - я твердо решила, что не пойду. И никакими уговорами меня на этот бал не затащить!
Я встала из-за стола, взяла сумку и ушла прочь из столовой.
Впервые в моей голове появилось непреодолимое желание взять вот так и просто уйти с уроков. Мне вообще больше не хотелось идти в школу. Мне не хотелось видеться с Натали, Синтией и Меган. Но и домой я не могла пойти. Зайдя в свою комнату, и увидев следы ночного происшествия, я бы почувствовала себя еще хуже. До меня только сейчас дошло, куда я иду. Мой разум на автомате нес меня в то крыло школы, где еще не закончился ремонт. Я увидела маленькое помещение, где хранились всякие доски и мешки с цементом, незаметно проскользнула в него и села на одну такую стопку мешков, бросила сумку в сторону, и задумалась.
Я думала о многом. О том, что же со мной происходит. Почему я так себя веду. Почему я сорвалась на девочках. И что все это вообще значит. Я быстро моргнула несколько раз и очнулась.
Я посмотрела на время. Биология должна была сейчас начаться. Но идти на нее не было никакого желания. И действительно, вскоре прозвенел звонок, и ученики побежали по лестнице, которая была надо мной. На меня посыпалась штукатурка, я вскочила, чтобы отряхнуть ее с кофты, как вдруг тихий голос окликнул меня:
-Хелл? – в коморку заглядывала Шарлотта. Хрупкая и бледная девушка, моего роста с большими выразительными глазами и маленьким ртом. Большая тяжелая сумка слегка перевешивала ее, и от этого правое плечо казалось чуть выше другого. Она бросила ее рядом с моей и выпрямилась.
-Девочки очень удивились, когда ты ушла. Но не пошли тебя искать. И, кажется, Синтия и Меган на тебя здорово обиделись.
Я хмыкнула и села на свое прежнее место.
-Им не из-за чего на меня обижаться. Тем более Синтии.
-Оказывается, есть, - Шарлотта села рядом со мной и убрала с моего плеча кусок штукатурки, - Синтия обиделась из-за того, что ты так отреагировала и ушла, а Мег... – она вздохнула и посмотрела мне в глаза, - из-за того, что тебя пригласил Харрисон.
Я обернулась к Шарлотте, чтобы убедиться, что она не шутит. Поняв, что не шутит, я тихо, но заливисто засмеялась. Моя собеседница понимающе улыбнулась.
-Прости, - я все еще смеялась, прикрывая рот ладонью, - пусть забирает его. Я не пойду на танцы с мальчиком - апельсином.
-Знаешь, если покрасить его волосы в зеленый цвет и зафиксировать гелем, он будет похож на морковку-переростка, - с напыщенной серьезностью ответила Шарлотта.
Так мы и сидели весь урок. Общаться с ней было легко и приятно. Я даже подумывала рассказать ей о своем сне, но потом решила, что для этого дня, Шарлотта и так знает обо мне достаточно много.
За пять минут до конца урока мы пошли в раздевалку, чтобы спокойно уйти. Как только нам это удалось, мы направились в парк. Мы медленно бродили по тропинкам, разговаривая и смеясь.
***
Этой ночью мне не удалось заснуть. Я ворочалась, мечтала, пытаясь уснуть, но тщетно. А я так надеялась снова побывать в том месте. Я встала со своей кровати, аккуратно прошла мимо гостиной, чтобы не разбудить маму, и зашла на кухню. Наша кухня была маленькой, всего в ней было по минимуму, но все же она была аккуратной и уютной. С краю у окна был маленький столик на троих, с противоположной стороны серый холодильник, коричневые тумбы, мойка и пара навесных ящиков. Нам с мамой этого хватало. Я взглянула на часы, стрелки показывали шесть утра. Я вздохнула и начала искать работу на кухне. Я вымыла всю посуду, которая стояла не в шкафу и убрала ее, вытерла все плоские поверхности, выкинула весь мусор. Теперь кухня казалась просто пустынной, ничего лишнего нигде не стояло. Я улыбнулась своей работе, поставила чайник закипать, и ушла в ванную. Ванная казалась мне самым уютным и теплым местом в доме. Я подошла к зеркалу и взглянула на себя. Так начиналось каждое утро – я подходила к зеркалу, критиковала себя, чистила зубы, принимала душ. И это утро было не исключением. Я посмотрела в свое отражение. Теперь, вдобавок к бледности, появились круги под глазами от недосыпа. Я разглядывала свое лицо, отчетливо видя каждую черточку, которая меня не устраивала, видя каждый изъян. Я на секунду отвела глаза в сторону и опять посмотрела на себя, только теперь я пыталась найти что-нибудь красивое в себе. Такое лицо могло принадлежать любой девушке в любой части света. Такие глаза, цвета шоколада, были у каждой пятой девушки, а такие каштановые волосы – у каждой третьей. Нос-уточка, на котором виднелись едва заметные веснушки. Узковатые губы. Не увидев ничего особенного, я вздохнула и, наскоро почистив зубы, выскочила из ванной, едва не наткнувшись на Джейн.
- О, ты уже встала! – она улыбнулась. Видно, была рада, что вчерашняя ночь не повторилась сегодня.
-Да, мам, – я улыбнулась ей в ответ и пропустила ее в ванную, а сама вернулась на кухню.
Чайник закипел. Я начала метаться по кухне, доставая кружки, колбасу, йогурты, нарезной батон и молоко. Когда мама появилась, стол был полностью накрыт. Мы завтракали в тишине, хотя обычно мы рассказываем о том, что не успели рассказать во время ужина. Темы были одними – работа, учеба, уборка. Я не возражала. В мамином офисе было всего лишь три человека – она, начальник и еще одна бухгалтер. Ей особо не с кем было поговорить, а я умела внимательно слушать. Быстро позавтракав и кинув тарелку в мойку, я зашла в свою комнату, натянула джинсы и толстый вязаный свитер, влезла в кроссовки, схватила сумку, и выскочила за дверь, по пути накинув коричневое пальто. Какая-то неведомая сила гнала меня прочь из дому. Я нервно давила на кнопку вызова лифта. Но он ехал медленно, будто останавливаясь на каждом этаже. Как только я оказалась на улице, нервное чувство исчезло. Я спокойно огляделась. Машины медленно подъезжали к школьной стоянке, а некоторые ученики, как и я, шли пешком. Я глубоко вздохнула, и из моего рта вырвался белый клубок пара. Кое-где лежал снег, лужи замерли, а небо было настолько серым, что большие многоэтажки сливались с ним. Я быстрым шагом двинулась в сторону школы. Хоть на мне и был толстый свитер и пальто, я все равно быстро замерзла. Я обхватила себя руками, надеясь, что так будет теплее. На повороте около дерева я заметила Шарлотту, сидящую на ограде в своих мыслях. Увидев меня, она быстро очнулась, спрыгнула с ограды, и подошла ко мне.
-Скверная погода, верно?
-Еще какая... А на ограде холодно сидеть.
-А чего же тогда сидела?
-Тебя ждала. Сестра сегодня не смогла подвезти меня, поэтому я долго шла пешком, а у вас тут даже лавочки нет.
Она улыбнулась мне своей робкой улыбкой, взяла за руку и мы вместе отправились на учебу.
Теперь я сидела на последней парте вместе с Шарлоттой. Она не дергала меня по пустякам, не заглядывала в мой блокнот, вела себя, как обычно, тихо и скромно. Чтобы учитель не услышал, что мы перешептываемся, мы общались с помощью записок. С Натали, Меган и Синтией я почти не разговаривала. Они не подходили ко мне, а я – к ним. Я часто видела их в столовой, в обществе Джонни, Питера и Льюиса. Вот и замечательно. Теперь Джонни отстанет от меня, а Мег будет счастлива. Но я ошибалась. Пока Натали «прощалась» с Питером (ведь они будут разлучены на целый урок!), а Льюис бросал на Синтию скромные, но весьма не двусмысленные взгляды, Джонни, не обращая на Меган, которая пыталась что-то ему рассказать, не малейшего внимания, выискивал кого-то среди обедающих учеников. Его взгляд остановился на нашем столике. Я встретилась с ним глазами – он смотрел на меня как заядлый коллекционер, которому попалась странная игрушка. Мне стало не по себе. Лучше не стало, когда Меган, перехватив взгляд Харрисона, с такой яростной силой схватила сумку со стула, что тот упал, и демонстративно ушла из столовой. Джонни лишь ухмыльнулся, и проводил ее взглядом, а я закатила глаза и повернулась к Шарлотте.
-Забудь. Это ее тараканы, – посоветовала мне подруга и я улыбнулась.
При выходе из столовой, образовался затор, мы с Шарлоттой, как назло, были в самом центре пробки. Кто-то (и я, кажется, знала кто), с недюжинной силой толкнул кого-то позади меня, и я стукнулась лбом о плечо впередистоящего блондина.
-Прости, - буркнула я, потирая место ушиба. У этого парня были кости, как железо, и я была уверена, что набила шишку.
-Ничего, - мягко ответил он и прошел вперед. Затор рассосался, и мы с Шарлоттой пошли на английский язык.